Нет, конечно, мы можем остаться в этом призрачном городе, пропитанном дымом комбината, серостью и удушливым воздухом. Мы можем и дальше ездить на трамвае, смотреть в окно, ловить взглядом людей, думать о них, забывать. Мы можем, шлепая по лужам, дойти до памятника, затем спуститься с горы по ввалившимся вниз каменным ступеням, пройти на пляж через сломанную железную калитку. Там лавочки, беседки, небольшие вышки. Пройти мимо них, дальше. Идти рядом с водой, видеть, как она тянется своими щупальцами к ногам, но только ласково поглаживает и уползает назад. Над головой орут чайки. Слышно как что-то ударяется о воду — чайка нырнула. А потом изгородь. Высокая, с узкими полосами. Но эту преграду можно спокойно преодолеть, схватившись за один прут рукой, чтобы не упасть в воду. Шаг — и ты уже по другую сторону.

А дальше небольшой кусочек чистой, практически нетронутой природы. Дыши этим воздухом, дыши. Лучше закрыть глаза, тогда не видишь огромного гиганта-монстра по другую сторону реки. Но долго оставаться здесь не имеет смысла. Лучше приходить сюда утром, когда только-только солнечный диск выплывает из-за верхушек деревьев, расположившихся на островке посреди реки. В эти минуты еще не слышно шума машин, воздух еще относительно чист и свеж. И надо ловить этот момент, ибо через несколько минут на комбинате выпустят отходы. Красные, желтые, розовые, черные облака поднимаются вверх. Жутко красиво. Смотришь и ощущаешь, как твои легкие покрывает разноцветный налет. А мы все шутим, что в нашем воздухе вся таблица Менделеева. 

Мы можем остаться. Ловить и дальше по вечерам машины, если куда-то опаздываем. Забегать в каждый книжный магазин, когда гуляем. Вспоминать времена, когда вместо домов, что сейчас стоят на новых кварталах, были еще «катакомбы», как мы их прозвали. Вспоминать времена, когда убегали от бомжей в лесополосе (а ходили-то за яблоками, хоть никогда их и не ели толком). Идти в парк и валяться на траве. Идти и покупать мороженное в каждом киоске. Гулять одному. Знакомиться с кем-то и неожиданно убегать от новых знакомых. Звонить на неизвестные номера, говорить глупости и бросать трубку. Отвечать незнакомым номерам, болтать с ними часами, а потом, после прощания, ждать нового звонка, а возможно и встречи. Мы можем отправиться к кому-нибудь в гости. Позвонить просто вечером и договориться о встрече. Сидеть до ночи, а потом ехать домой, или остаться с ночевкой. Если второе, то целую ночь играет музыка, слышны разговоры. А можно позвать кого-нибудь к себе. Не давать этому человеку спать, говорить ему гадости или нечто хорошее, варить ему кофе. Можно найти крышу. Свалиться на нее и смотреть в небо...
Мы можем и дальше дышать этим городом. Городом встреч и прощаний. 

И сколько бы здесь жизни не осталось, нечто требует схватить вещи и рвануть куда-нибудь. В новый город, за новыми событиями, к новым людям, к новой истории. 

Мы всегда можем вернуться. Вернуться туда, где все изменилось, где правят только наши потрепанные воспоминания. 
Уедем? За новой историей, за новыми чувствами, новым воздухом? Уедем? Будем творить события, вносить что-то новое, брать себе частичку начального (до нашего прибытия) города. Встречать людей, давать им имена, придумывать свое, убегать от людей, от машин. Смеяться громко и заразительно. Звонить в никуда. Говорить ни о чем. Дышать. Дышать, дышать, дышать!.. 

А потом мы споткнемся о порог какого-нибудь города. И путь наш будет прерван. Спешка, лица, аромат хлеба, голоса, травы, номера, квартиры, запах машинного масла, дома, улицы, слова, имена, звонки, билеты, книги, люди, звуки, прикосновения, шепот вечности, перезвон прошлого, ветхость, кофе, вилки, печенье, болезни, больницы и койки, скамейки, руки, музыка, письма — все будет стерто.