«Доживем до весны
В этом ядерном мире...»
©П. Шумкина

— Ты же понимаешь, мы расстаемся, чтобы встретиться вновь...
— Это всего-лишь зима? Встретиться через зиму?..
— Да, всего-лишь зима...
— ...
— Я буду писать тебе...
— Письма-то?
— Письма...

И улыбаешься так несмело, робко. И охота улыбаться вместе с тобой, но холодным резким ветром напоминает о себе наступающая зима. Колючие мелкие снежинки летят в лицо, режут щеки, нос, обжигают губы. Ежишься, и улыбка слетает с твоего лица, словно этот ветер случайно унес ее с собой, далеко-далеко, туда, куда лежит твоя дорога — через пустынные, уже занесенные снегом просторы, через суровые леса тайги, укутанные белым одеялом, через покрытое льдом море, далеко-далеко...

И мы оба знаем, что эта ноябрьская встреча последняя, что у нас осталось всего несколько минут, чтобы сказать друг другу все, что накипело и наболело, но мы смотрим на землю, на ноги, но не в глаза. Жадно втягиваем ледяной воздух, вздрагиваем в порыве открыться, но замираем, глубоко выдыхаем, выпуская из легких горячий воздух, он медленно поднимается вверх и высоко-высоко растворяется в сыром сером тумане.

— Слишком холодно.
— Да, слишком...
— Но ты обязательно пиши. Хорошо?
— Обязательно...

Вдалеке раздается свисток поезда. Люди начинают выходить из здания, несут тяжелые сумки, хмурятся, потирают руки. Все стараются не смотреть друг на друга, все знают, куда проложен их путь… Они бормочут ругательства, виня поезд, который подошел так быстро.

Мы одновременно поднимаем взгляд и видим в друг друге бездну отчаянья, в которой оба тонем. Но мы скорее выдавим из себя жалкую улыбку, чем признаемся, что боимся.

Хлопья снега падают все быстрее и быстрее. Люди в ужасе смотрят в небо, обвиняя и его в этом дне, в этом часе, в этом мгновении.

Совсем рядом останавливается поезд. От него валит пар, хмурые машинисты выходят из вагонов, чтобы проверить состояние перед последним рывком. Люди подхватывают сумки: кто-то сухо прощается, не желая показывать слабость; кто-то прижимается друг к другу, пряча слезы… А мы смотрим друг другу в глаза и молчим, зная, что все, что мы могли сказать словами, мы уже сказали взглядом. И мы боимся коснуться друг друга, не желая принести еще больше боли. Вместо прощания, ты резко разворачиваешься и уходишь к вагону. В этом поезде не проверяют билеты, их просто нет, на этот поезд не нужны билеты, цена этой дороги — жизнь. 

Не выдержав, я подбегаю к тебе и отдаю конверт, в который вложено наше последнее письмо. Ты в ужасе смотришь на меня — это лишь доказывает наши догадки. 

Раздается еще один гудок. Мы резко отходим друг от друга. Ты вбегаешь в вагон, а я отхожу все дальше, чтобы не видеть, как зайдет последний человек, как закроются двери... 

Снег стеной валит с неба. Ледяной воздух проникает под одежду. Поезд дает последний гудок и трогается. В воздух врывается чей-то жалобный визг, слышны всхлипывания. Кто-то матерится, кто-то, понурившись, уходит прочь, кто-то бежит за поездом, но спотыкается в высоких сугробах, падает и рыдает. 

И каждый знает, куда уходит этот последний поезд. И мне бы следовало отправиться с тобой, пробыть до последнего с тобой рядом. Ведь мы знаем, что в этой последней ядерной войне живых не будет... 
_________________________
©Е. Коваленко